Медики пишут о себе...

[Poll1248]

Сегодня ночью наткнулся.

Ссылка на автора onoff49 в ЖЖ http://onoff49.livejournal.com/?skip=50 - кстати вообще интересно почитать.

 

Лечение с помощью эвтаназии.

По просьбе хорошего знакомого осматривал сегодня больного ребёнка «на дому»

Привезли меня за город в огромную домину с парком и охраной.

Есть, наверное, и более богатые дома, не один же он такой, но я богаче – не видел. Голубые, *ЦЕНЗУРА*, ели, как у Мавзолея, мрамор, хрусталь, мебель «ножки гнуты».

Грешен - позавидовал: «Живут же люди!»

Но когда осмотрел ребёнка– устыдился: в хорошей пастели на шёлковых простынях лежал парализованный злобный идиот с выпученными глазами и редкими рыбьими зубами.

Мама мальчика, обесцвеченная блондинка с выжженным лицом, сказала, стряхнув сигаретный пепел в чашку с кофе:

- Он раньше лучше был. А сейчас – как с ума сошел: орёт, кусается. Представляете: нагадит, а потом говно по лицу размазывает!

Что тут скажешь! Растёт мальчик. Половые гормоны в нём кипят и бунтуют. Там где обычный подросток дерзит, предаётся онанизму и убегает из дома, подросток-олигофрен удовлетворяется фекальными масками и копрофагией.

Говорю об этом мамаше, советую показать ребёнка психиатрам.

Мамаша безнадёжно машет очередной сигаретой:

- Смотрели его в Америке и Фейнголвд и Тейлор! Бесполезно…

В хорошую же я компанию попал!

Говорю:

- К сожалению, методами нейрохирургии помочь в этом случаи невозможно.

Мамашка, наливает себе в недопитое кофе коньяк:

- Вам налить?

Хороший коньяк, но лучше отказаться.

- Может быть, ему надо что нибудь удалить из мозга? – говорит женщина.

 

Есть такая картина у Босха: «Удаление камня глупости». И сейчас есть специалисты по таким операциям. Только названия таким операциям придумывают более «научные».

 

Ещё раз рассказываю об этиологии и патогенезе заболевания ребёнка.

Мамаша, не один раз уже всё это слышавшая в США, Германии, Китае и ctr. окончательно теряет ко мне всякий интерес.

Прощаемся.

 

Мужественные родители! Вполне могли бы поместить мальчика в специализированное учреждение с хорошим уходом, но они предпочли сами нести свой крест.

 

Судьба большинства таких больных чаще всего – трагична.

В больниц их долго не держат, а дома создать им нормальные условия чаще всего бывает невозможно.

 

Старуху после травмы головного мозга в одной семье держали в ванной. Клали на дно ванны сетку от гамака, потом – голую бабку. Больная так и лежала там сутками, справляя все свои надобности «под себя». Когда начинало уж очень сильно вонять, старуху приподнимали на этой сетке и обмывали душем.

Как сами изобретатели обходились без ванной – не знаю.

 

В одной кубанской станице уже взрослого безумца держали при любой погоде во дворе дома. Не мудрствую, посадили его на собачью цепь, надев ошейник. Больной выглядел очень здоровым: загорел, закалился. Имел отменный аппетит. Сердобольные станичники бросали ему съестное через невысокий штакетник. Мальчишки – дразнили.

Безумец рвался с цепи и кричал:

- Бучнень, бучнень!

Это означало, со слов людей знающих, «ячмень». Почему то только это слово сохранилось в повреждённом мозге.

 

В этой же станице, в закутке курятника, держали бабулю, «выздоровевшую» после инсульта. Периодически любящие дети выводили её во двор и отмывали от куриного и собственного бабусиного помёта струёй воды из садового шланга.

Эта больная была достаточно адекватна. Но речь её состояла только из слов: «динь- динь».

Удивительно, но с помощью этого «колокольчика», мимики и жестов бабушка могла рассказать практически всё!

В станице её так и звали - «бабка Динь-динь».

 

Наше отделение, особенно его нейротравматологическая часть – надёжный поставщик таких больных.

Раньше мы могли пристраивать выживших травматиков в неврологические отделения и небольшие местные больнички.

Теперь же, когда идя на встречу пожеланиям россиян, наши организаторы всё модернизируют, оптимизируют и всяко разно улучшают – больные остались за бортом здравоохранения. Не для них оно создавалось, это здравоохранение с социальным недоразвитием пополам!

О реабилитации больных никто думать не хочет. Пилить деньги можно и без больных.

 

Короче, разбив лбы об стену, мы вынуждены теперь выписывать беспомощных пациентов просто домой.

Там они и доживают в чуланах, дальних комнатах, курятниках и …

Хорошо, если не в сортирах.

Отчаявшиеся родные, устав от вони, стонов и пролежней, периодически вершат над своими больными эвтаназию. Обычно с помощью подушки. Особенно она ( подушка) эффективна у детей.

 

А одна мамаша, долго не заморачиваясь, ввела в зонд больному сыну уксусную эссенцию.

Всё обнаружилось, и тётку посадили.

Но сколько таких случаев остаётся «за скобками» правосудия!

 

Возможно, когда нибудь у нас создадут достаточное количество реабилитационных центров, интернатов и хосписов.

Но я не сомневаюсь, что и они превратятся в предприятия для добывания бобла хамоватыми неучами.

 

Нет у меня основания надеяться на иное.

Изменено 12 декабря, 2011 пользователем Стиг (The Stig)

[Малыш]

Первоначальное направление шва - поперек.

 

Стоят около операционного стола два акушера-гинеколога- женщина, зав.отделением и мужчина, зав.кафедрой. Экстренная операция.

Ж.- давай по старому шву, аккуратненько поперёк разрежем (от бедра к бедру, стандартно для гинекологии горизонтально под пупком)

М.- давай вдоль, время уходит, мы их потеряем (стандартно для патоанатомии, новый разрез пересекает старый шов, получается крестик)

Ж.- да не,давай поперёк, по времени то на то и выйдет, чего полосовать то? (возвращаемся к разрезу по шву)

М.- да не, давай вдоль (возвращаемся к разрезу патоанатома, с перспективой крестика)

 

Тут раздаётся слабый голос пациентки- разрежте , пожалуйста, поперёк (по шву?)

 

Две пары удивлённых глаз обращаются в сторону головы пациентки. Удивление- "здесь ещё кто то есть живой, кроме нас?"

М.- барышня, а Вам не всё равно?

Пациентка- ну если помру, то всё равно, конечно, патанатому меньше разрез делать (как это, если шов поперек?), только ваш продлить...а если выживу, хотелось бы, чтоб было красиво...(тогда надо по шву резать?)

 

Пациентка должна просить резать повдоль, тогда будет патоанатому легче, но некрасивее. Или поперек, тогда будет патоанатому труднее, но красивее. Определяйтесь уже, а то я не понимаю, чего она просит и то, и другое, если это два разных новых шва)))

Изменено 27 декабря, 2011 пользователем Малыш

[ellis]

Если помру, то всё равно, пусть бы и вдоль.

А если выживу, продольный никак не катит, нужен поперечный. :smile3:

[Малыш]

Если помру, то всё равно, пусть бы и вдоль.

А если выживу, продольный никак не катит, нужен поперечный. :smile3:

 

Спасибо.

Иногда люблю до букв докопаться, чтобы ну всем-всем понятно было

[Poll1248]

Если помру, то всё равно, пусть бы и вдоль.

А если выживу, продольный никак не катит, нужен поперечный. :smile3:

 

а какая соб-нно разница поперечный или продольный через всё пузо? главное чтоб более-менее тоненький.

[ellis]

а какая соб-нно разница поперечный или продольный через всё пузо? главное чтоб более-менее тоненький.

 

Большая. Продольный через всё пузо- некрасиво, часто келлоиды, перекосы и прочая шняга. Ты на пляже видел эти животы? Я себе такой не хотела бы.)))))

[Малыш]

у меня такой продольный шрам. И келлоиды, и спайки, и рассосалось на ширину полутора-двух сантиметров местами. Низкие джинсы и бикини особо не оденешь.

хотя мне пофиг, ношу все.

[ellis]

Низкие джинсы и бикини особо не оденешь.

 

 

Вот вот.

[DZV]

в роддоме соседка по палате просит тоже аккуратнее сделать(у нее уже есть шов как раз поперек), так хирург как разоралась "вам и ребенка достань и красиво сделай", как то не ожидала такой реакции от женщины, ладно пенсионеркам операции делают, но тут то молодые все можно понять...

[Poll1248]

Как оно на самом деле

onoff49

 

Будучи в отпуске, гостя в небольшом русском городе у коллеги, я с привычным, но чрезмерным уже кровотечением из язвы желудка попал в больницу.

Лечили меня старательно.

Лекарственные фантазии коллег ограничивала только фармакопея и справочник Vidal.

Когда я, наконец, смог воспринимать окружающее, то увидел за открытыми больничными окнами солнце и голубое небо.

Ветки деревьев, полные свежей листвой, бесцеремонно вторгались в палату.

Скучно и тоскливо мне стало.

Сколько ж можно - кровит и кровит, едрёна вошь!

В палате кроме меня лежали ещё двое больных

Один был молод и бледен. Всё время сидел не кровати, сильно наклонившись вперёд и сжимая живот руками. Периодически он вставал, брёл в коридор и просил у сестры «укольчик».

Хорошо было слышно, как сестра в очередной раз советовала ему потерпеть.

Второй, мужчина лет сорока, всё время лежал на спине и внимательно смотрел на потолок.

 

«…И труп мечтательно глядит наверх.

Так хорошо и вольно»…

 

Тут случился общий врачебный обход.

Чем меньше больница, тем торжественнее обставляются такие обходы.

У нас всё это - бегом и со смешками (больные заранее обсуждены, решения приняты и обход делается, что бы показать больным заведующего).

Но здесь в палату важно и чинно вошло сразу человек двадцать в белом:

- сестрички, типа «доярки» с перепуганными лицами;

-надутая «старшая» с какой - то флягой в руках и полотенцем,

- толстая сестра - хозяйка, держащая руки на животе, под фартуком,

-два скучающих интерна, мальчик и девочка,

-загорелые врачи, похожие на крабов: зашли боком и руки, как клешни – тяжёлые и большие.

В центре этого движения, как Христос на картине Иванова, обречённо брёл заведующий.

В отличие от Христа он был лыс и громоподобен.

Хотя, чёрт его знает, каков был этот Христос!

А то, что его распяли вместе с бандитами – заставляет задуматься.

С врачами часто поступают именно так – распинают.

- Коллега!- заорал не меня «Христос» прямо от дверей. - Что вы себе представляете!? Оперироваться вам надо! И быстрее! Что тянуть?!

И я подумал: « Может быть тут, где операции на желудке ещё, возможно, не стали рутинными, мне повезёт?»

- Согласен! Когда?

- Зайдите ко мне после обхода, всё и обсудим.

Затем врачи побормотали, что - то у постелей моих соседей и вся стая приведений в простынях, удалилась.

- Ты что нибудь понял? – спросил меня молодой больной.

- Лечить они нас здесь не будут. Коновалы хуевы! – ответил за меня второй сосед.

………..

Через час пришла медсестра и, объявив моим соседям, что они выписаны, бросила им на постели листы выписок и чёрные пакеты со снимками.

Мужики погрузились в чтение медицинских каракулей.

Грамоте этой они обучены не были и поэтому уже через пять минут эти выписки читал, по их просьбе, я.

Так: осмотр, фиброгастроскопия, R-скопия желудка, анализы.

Диагноз: у обоих – cr. ventriculi, mts.

Рекомендовано: консультация онколога в областном онкодиспансере…

- Нет, ребята! И я этот почерк не пойму. Сходите лучше к лечащему врачу, спросите.

Лечащий, как оказалось – ушёл домой пораньше, после ночного дежурства. Заведующего – не нашли.

Молодой сказал:

-Рак у меня, значит. «Онколог» - это я прочёл! Ехать надо в Б., а денег нет. Мать обещалась приехать, а что толку! И у неё с деньгами не богато.

Другой больной, так ничего и не сказав, собрал нехитрое своё имущество и, не прощаясь, ушёл.

На дорогу до Б., деньги у меня нашлись. Молодой не стал скромничать – деньги взял и ушёл, как убежал.

Через полчаса после его ухода в палату зашла старуха в длинной серой хламиде. Старуха была парализована « на левую сторону» –рука просит, нога косит: сухая левая рука согнута в локте до уровня груди, ладонью вверх; левая нога описывает замысловатые дуги при каждом шаге.

В руках бабка держала палку, длиною в её рост, типа слеги, с которой ходят по болотам. Через плечё, как у суворовского солдата, была переброшена лямка холщёвой сумки.

И по одежде и по замученному виду старухи, было понятно, что она, в самом деле, шла сюда и через болота, и буреломы, и по грязной дороге под серым дождём.

Время остановилось в нашей «глубинке». Так же брели всё те же старухи к больным детям и при Иване Калите и при Грозном и при Вове - раз и при Вове теперешнем.

Да, что там - «остановилось»! Вспять пошло.

- А иде Петро?

- Выписали его, бабушка.

- Подлечили его хучь чуток? Та не, вряд ли…! Не жилец он! Не жилец…

Старуха села на кровать ушедшего сына и стала снимать платок.

- Пошлю его свиньям корм задать, так пойдёт, не донесёт, перевернёт всё, кортоплю рассыплет! Сядет и плачет. «Нет у меня мамо, сил»…. Не жилец.

 

- Он должен поехать в Б., в другую больницу. Может быть, операцию ему сделают…

- Операцию… Шесть поросят народилось. Продавать надо. Перекупщики по тридцать рублей за килограмм дают… Думала , может Петро, напоследок их в город на продажу свезёт. А то –« тридцать»… Как зиму жить?

Не, не жилец Петро… Так у него и денег нет! Как поехал?!

- Дали ему денег. На дорогу и поесть хватит.

Старуха ещё долго сидела в палате, перебирала какие - то тряпицы в своей перемётной суме, шелестела мутным целлофаном, сморкалась и что то приговаривала, но так тихо, что слов было не разобрать.

Отдыхала перед нелёгкой дорогой в свой пятнадцатый век.

Пошёл и я искать заведующего.

В пустой ординаторской с продавленным диваном он пил чай из большой красной кружки.

- Вас больные из десятой палаты искали. Не могли в выписках разобраться…

- Да брось ты! Всё они знают! И я и лечащий им всё объясняли.

- Сами рак не оперируете?

- Да всё мы оперируем! Только не дают нам онкологи добро не такие операции! Резекции при язве – делаем, кишечник – оперируем, а рак – должны в область отправлять. А у них там очереди на полгода!

Чаю хочешь?

От чая я отказался и присел на диван.

Заведующий продолжал:

- Мы раньше даже на подлоги шли частенько: знаем, что рак, а пишем – «кровотечение из язвы желудка» и по экстренке берём на операцию.

Потом с «простите, извините нас дураков деревенских!» направляли к онкологам на облучение или химию.

Пару раз нарвались на осложнения, наехали комиссии, дали вздрючку. Теперь на рожон стараемся не лезть.

А эти опухоли молочных желёз! Операция не полостная, в пределах кожи и мышц, интерн сделает, а НЕЗЯ! Всё « до сэбэ»!

Мест вечно нет, очереди в их поликлинике – километровые, и всё равно тянут к себе всю онкологию!

Так им проще. Всегда есть отмазка: ах, мы, перерабатываем, работаем, мол, на износ, ставок не хватает, помещение – маленькое. Прощелыги!

Поэтому и консультировать можно «через губу» после многократных заявок, и больных, что потяжелее не брать к себе. Тут, между нами, можно и мзду легко слупить за «внеочередную» госпитализацию, за операцию с «особым отношением»… Сам знаешь.

- Так вы бы лицензировались на эти операции! У нас многие больницы в области оперируют онкологию.

- У вас в начальниках - люди! А наши щелкопёры хреновы всего боятся. Сами ничего не делают и другим не дают! А работу с нас требуют. Койки и врачей грозятся сократить! Мол, у вас оперативная активность низкая! А кого оперировать? Только травмированную пьянь, да старух с холециститами? Нормальных и молодых в районе совсем не осталось.

Да, закрывайте! Испугали бабу большим *ЦЕНЗУРА*!

А больных эта кукла из Кремля будет лечить?

Короче! Ты у нас оперироваться будешь?

- Если можно, то я бы ещё подумал. С женой посоветуюсь…

- Советуйся. Может жена умнее тебя!

А то: «Согласен на операцию!»

Сам ведь хирург! А о коллегах подумал? Умрёшь ты у нас под наркозом, и не заметишь, под кайфом, как на том свете оказался! А нам – на этом оставаться. Сожрут тут нас с говном за тебя! Это у вас, в статусной больнице, стены двойные, а мы живём, как в аквариуме и каждый нам – начальник.

Знаешь что? Давай куплю я тебе билет на ночной скорый и *ЦЕНЗУРА* в свою губернию с ветерком! Не дай бог, помрёшь у нас.

А операцию я тебе предложил, потому, что как врач, я больному с таким заболеванием как у тебя, её должен был предложить.

Да и мои охламоны, не предложи я тебе оперироваться, подумали бы: «Забздел шеф коллегу оперировать!»

Оно мне надо?

[Poll1248]

темка dana -ы напомнила про абдоминальных хирургов, вот вспомнил, что читал и думал, а правда наверное тяжко резать живот если человек весит больше 100кг.

 

Деформированные врачи

 

onoff49

 

Есть у нас пожилой ЛОР врач.

Знакомясь, звоня по телефону, он представляется так:

- Киселёв. Доктор по ушам.

Мы посмеиваемся, а он говорит:

- Вы и не представляете, сколько людей не знают, что такое – отоларинголог!

 

Знакомый онколог Х часто попадает в неприятные истории.

В общественном транспорте, магазинах и т.д., она, обращаясь к незнакомым людям, говорит не «гражданин», ни «господин» и, даже не «товарищ», а «Больной!».

 

Хороший мой товарищ во все документах, заявлениях и даже в письмах родным, подписывается: «Врач Фёдоров».

 

Знакомый патологоанатом категорически отказывается ходить с нами в сауну:

- Все голые, в белых простынях. Мне кажется, что я моюсь в морге.

 

Рентгенолог , 65 лет от роду. Как начал бегать марафонские дистанции в погоне за здоровьем в молодости, так и до сих пор бегает. После каждого марафона месяц лежит в кардиологии. На работе мы его почти не видим.

 

Зав абдоминальной хирургии, увидев толстяка, всегда говорит одно и то же:

-Вот ведь достанется кому то на операцию! Намучается!

 

Я, завидев лысый череп, или стриженного под ноль, тут же начинаю мысленно чертить на такой голове схему Кронлейна и намечать линии разрезов.

 

Один хирург ни за что не пойдёт в операционную, если по пути в неё встретит начмеда.

Вежливо поздоровается , вернётся в свою ординаторскую, посидит там пару минут, и только потом вновь пойдёт в операционную.

 

Вот такие «профессиональные деформации».

[Poll1248]

Усилитель молитв.

 

onoff49

 

Завидовать - тяжкий грех, но больным в коме нельзя не позавидовать.

Многие стремятся к релаксу, кайфу, свободе от быта и желаний, к неторопливости.

У больных, находящихся в коме, всё это уже есть.

Покой полный - атония, арефлексия.

Силы не тратятся даже на дыхание – воздух в лёгкие нагнетает умный аппарат.

Только сердце ещё постукивает, но слабо - слабо и поэтому душа не рискует отлетать далече: болтая ножками, сидит себе на подоконнике реанимационного зала, в обнимку с судьбой.

Этих душ в реанимации видимо-невидимо. Вон у той, розовой души отравившейся уксусом девочки, сорок дней давно миновало, а она всё ошивается в реанимации, не отлетает и шпионит за действиями врачей.

От этих врачей, клоунов в разноцветных костюмах, больному в коме – одни неприятности: лазят отсосами в самое нутро дыхалки, удаляя мокроту, тормошат: «Открой глаза! Пожми руку!», колют иголками, стучат молотком по коленкам, назначают клизмы, ворочают с боку на бок, как прохудившуюся лодку.

Салабоны! Что они знают о жизни и смерти? Ничего.

А больные, выходя из комы, обо всём, виденном «по ту сторону», рассказывать не спешат..

Что бы особенно не приставали, вернувшиеся из комы, как заведённые, рассказывают одну и ту же лабуду: тоннель … полёт над собственном телом…

Таков уговор.

А то ещё налетят в реанимацию, откуда не ждали, размахивая чёрными крылами, священники, и ну давай, сплеча и крест на крест, мочить всех подряд святой водой!

Души нехристей в панике рассыпаются, как горошины, по углам.

Помогает ли бог коматозникам – не знаю. Статистики нет. Но общее впечатление таково, что атеисты после такого «мочилова», – стремительно увядают.

Как высохнет водица на челе – так и преставляются.

Даже иудеи и мусульмане святую воду легче переносят.

 

II

 

Историю семерых сегодняшних коматозников, что лежат в реанимации, я хорошо знаю.

Но почему впал в кому вот этот, восьмой - мальчишка 12 лет – не понимаю.

Не понимают этого и члены уже пяти комиссий, что разбирались с его случаем.

Началось всё мирно.

Привели не приём мальчика с дефектом правой теменной кости. Два года назад, отдыхая с родителями в Сочи, он упал и получил вдавленный перелом свода черепа.

Курортные врачи удалили вдавленные отломки, а дефект в костях черепа закрывать не стали. Это распространенная и, часто, оправданная тактика.

Неврологически мальчишка – без патологии.

Предложил я закрыть дефект, а мамаша мальчика говорит:

- Но нам, ни в Москве, ни в Питере не стали делать операцию!

- А почему, объясняли?

-Да нет – сказала мамашка

«Чёрти что! – думаю.- Почему нет?»

Обследовали мы мальчонку. Здоров.

Положили на стол. Ввели в наркоз. Обработал я операционное поле. Нарисовал линию разреза и стал обкладывать область вмешательства стерильными пеленками.

И тут у ребёнка остановилось сердце!

Сорок минут реанимации: поломали ребра; «приделали» и ликвидировали двухсторонний пневмоторакс; внутривенно, внутрисердечно …

На 41 минуте у трупа мальчонки появилась «гусиная кожа» и далеко, в глубине грудной клетки стукнуло сердце.

Раз… Ещё раз… И вдруг сердце разом замолотило, как безумный барабан перед командой «пли!».

Формально – ребёнок ожил.

Но с тех пор и уже месяц с гаком, он в коме.

Значит, что - то знают столичные нейрохирурги, чего не знаю я – при явных показаниях, оперировать они мальчика не стали. А я – вляпался.

Обидно быть идиотом.

Потом были разборки на всех уровнях. Комиссии, прокуроры.

Сделай я хотя бы только надрез кожи – ни за что бы не отвертелся.

А пацан лежит себе в коме и не тужит.

Рыдает мамаша, ругаюсь я с реаниматологами, главный орёт: «Не потерплю!», день идёт за днём, а всё остаётся по-прежнему: сознания нет, зрачки широкие, мышечный тонус и рефлексы – abs, сам не дышит.

 

III

 

Вернулся я из реанимации в родное отделение.

Коллеги радостно сообщают, что нашли мастера, который враз и бесплатно наладит нам компьютеры в отделении.

- А что это, вдруг – бесплатно? Он где работает?

- Он – гений и нигде не работает. Он возле больничной церкви торгует бижутерией. Или типа того…

Гений в растянутом свитере, бороденка торчком - оторвался от клавиатуры и сказал:

- По порносайтам меньше лазить надо! Нахватали вирусов. Не компьютер, а ботнет натуральный! Всё! И больше к такой похабели не вызывайте!

Мастер стал натягивать куртку. К куртке были пришиты металлические крючки, как для кухонных полотенец.

На этих крючках висели гроздья чего - то блестящего, похожего на дешёвые бусы. Такими, наверное, Кук совращал туземцев.

Я спросил:

- Вы этим торгуете? Что это?

- А это, видите ли – усилители молитв. Когда человек молится совместно с единоверцами, да и в церкви – молитва сильна и угодна богу. А дома? А в транспорте, когда на голову наступают? Эффект от молитв в таких условиях – ноль! Вы веры, какой? Иудей, буддист, адвентист седьмого дня?

- А что, есть разница? Бог то один.

- Да, так многие считают. Но точно не знает никто. Поэтому я делаю усилители молитв для всех конфессий. Только я! Опасайтесь подделок!

Вот эти серебряные – для мусульман. С множеством чёрных, как бы звёзд – для иудеев. Вот эти – для православных.

- А на этих висюльки, как маленькие свастики …

- Заметили… Но именно эта форма наилучшим способом усиливает православные молитвы. Берите! Я вам уступлю, если оптом возьмёте. Мужчины носят, как браслеты, женщины - как бусы. Есть в виде диадемок. Эти исполнены в золоте.

Вот эти – для «просительных» молитв. А эти, побольше – для молитв благодарственных. Но их никто не берёт.

Берите! Усилители без обратной связи – за тысячу, а вот эти - разработка новая – за них прошу две. Видите на них три, как бы камушка? Так вот: если «камешек» загорается зеленым огнём – значит, молитва дошла до адресата. А если зелёный огонёк меняется на красный, то на вашу молитву есть положительная резолюция и желание ваше будет вскоре непременно исполнено. Один усилитель на три желания. Ваши взяли все.

- Кто это - «ваши»?

- Родственники ваших больных.

Я брать оптом, ровно, как и в розницу – отказался и гений ушёл.

 

IV

 

Через два дня у входа в реанимацию, ко мне на шею вдруг бросилась мать этого самого мальчишки:

- Доктор! Милый, дорогой мой человек!

И натурально рыдает. Халат на груди вмиг промок.

«Во, как!- удивился я. - Вчера был «убийца» и «блядин сын», а сегодня – такие нежности!

Тут реаниматолог поясняет:

- Мальчишка то, в сознание пришёл! В одну минуту вдруг сам задышал! Экстубировали. Он в полном сознании и адекватен. Как и не было ничего!

«Ну что ж.- думаю. – День хорошо начинается. И женщина вполне ещё ничего, мягонькая. Только все женские запахи из неё высквозило в больничных коридорах. Пахнет от неё, как от мягкого больничного инвентаря».

И тут вижу на склонённой ко мне на грудь голове диадему, как две капли воды похожую на те, что продавал гений, а не ней – три огонька. Один – красный, два зелёных

«Так! Красный – это ответ на её молитву о сыне. Сын пришёл в сознание. А о чём две её ещё не «отоваренные» молитвы? Мамой клянусь, что мы, врачи, в этих молитвах упомянуты! Худо нам станет, когда зелёные огоньки станут красными!

Придётся покупать у гения ещё один усилитель молитв и дарить его мамке.

Пусть отмаливает нам прощение!

[ellis]

Медики пишут о себе...самое место , наверное.

О страхе...О диагностике и лечению по интернету...

 

смс в 2 часа ночи

-привет

номер из прошлого...что ж тебе не спится?

-привет

 

-ты знаешь что-нибудь про Арнольда-Киари?

-знаю (в голове проносится- родил кого то, хреновая болячка...)у кого нашли?

-у меня

- я думала с этим погибают на первом году жизни

-я, как видишь, живой ещё пока.

 

Слезла с кровати, включила комп, набрала Арнольда-Киари. О! С первой степенью , оказывается, живут...

-тебя что то беспокоит?

-угу, поясница

 

Йёлки, где голова, и где ж...а. Помню я про твои боли в поясничном отделе, помню как загибался. Я всё говорила худеть надо и меньше времени за рулём проводить, и тяжести не поднимать. При чём тут Арнольда-Киари, там клиника совсем другая.

Вспоминаю плечи широкие, и голову, будто вкрученную в торс...ну да, ну да, по хабитусу вполне себе тянешь на аномалию шейно-головного перехода, но ведь дожил как то до своих 44х

 

-если поясница болела, зачем шею смотрели?

-да акция там была на мрт, нахаляву весь позвоночник посмотрели

 

Да уж...меньше знаешь, лучше спишь.

 

-чего врачи говорят?

-говорят оперировать надо,говорят задохнуться могу.

-ты себе представляешь, что это за операция, и сколько она может стоить?

-слабо, а сколько?

 

Он себе слабо представляет...я тож не до деталей, но одно то, что это шейно-головной переход, что это мозги, что это зона дыхательного, сс-центров и прочей...Ты сдохнешь на операции...и тебя больше не будет. Задохнуться ты можешь, до сих пор не задохнулся, и дальше..можешь да, а может и нет. А на операции...одно неловкое движение, один милиметр, и ты или труп или овощ. Я не настоящий сварщик, но я думаю, дожил ты до своих лет, живи дальше, зачем так рисковать, если дышишь, руки-ноги-голова функционируют. Ну болит у тебя поясница, а у кого она не болит после 30-40?

 

-ладно, завтра поспрошаю, нейрохирургов знакомых нет, но так, у людей приближённых к медицине...

.

.

-я посоветовалась, и мы решили не оперировать-) Риск высок, дорого.

-спасибо-)

.

.

-ты представляешь, оказалось мой одноклассник ведущий нейрохирург по этой моей болячке!?

-и? ты таки решил оперироваться?

-наверное. две операции , говорят, нужно.

 

И вот сижу я в чугунном Эльдорадо России, и думаю...

Да, клиника московская, ведущий хирург, специализирующийся на синдроме- на одной чаше, и живой человек на другой.

Никто за него не примет решение, только сам. А выиграет или проиграет, кто ответит? Как заранее знать, чем это закончится?

Страшно. Хочется, чтобы человек жил...

 

зы. нафига написала, не знаю. захотелось.

[alnik]

Тоже маленькая история

 

 

зы. нафига написал, не знаю. захотелось. :haha:

Изменено 19 февраля, 2012 пользователем alnik

[ПишихоТТ]

пральна, к вам эскулапам надо не ходить, а ездить...желательно в бесзонательном уже состоянии

[Poll1248]

пришлось читать Арнольда-Киари.

[RustySpur]

А вот как пишут судебные медики о себе Жмах.

[Малыш]

Курьезы Военной Медицины И Экспертизы

 

прелестные рассказы, не лишенные профессионального цинизма и правды жизни.

[mishkgun]

Оригинал

текст

Два бинта как зеркало прогресса

Обратил внимание на интересное явление.

 

 

Слева — бинт, выпущенный в 1977 году в соответствии с утверждённым лично кровавым диктатором Сталиным в 1946 году ГОСТом 1172.

 

Справа — бинт, на упаковке которого на предназначенном месте нет даты выпуска, однако видно, что он сделан по ГОСТу того же номера — 1172 — но утверждённому уже при буржуазной демократии, в 1993 году, а его производитель получил регистрационное удостоверение в 2010 году. То есть он современный, не более двух лет от роду.

 

Вроде, пустяк, марля, да?

 

А очень наглядно.

 

Кстати о фотографии: вот так выглядит оригинал — JPEG высокого качества камеры Leica X1. Размер после обрезания 2740х2740 (из полного кадра, т.е. 4272х2856), трафик 5,5 МБ.

 

Update (24.02.12, 11:00): А вот знакомые доктора и причастные, ознакомившись с фотографией, сообщают, что всё это вовсе даже и не пустяк:

Со стерильными та же херня. А бинтуется то он как прекрасно, через 4-5 туров приходится отворачивать свернувшуюся по краю марлю. Марля "лезет" и норовит зацепиться за любой выступ. Когда надо работать быстро и четко — ни *ЦЕНЗУРА* не пустяк.

Помню, пришли по гуманитарке стерильные из Германии, в жёстком брикете параллелепипедом — копия сталинских — так приятно было работать.

 

Мы в медицинском техникуме проходили десмургию на бинтах семидесятых годов! Всё, что покупалось в современных аптеках, выкидывалось после одного занятия.

 

Мы на курсах десмургии тоже учились либо на эластичных бинтах, либо на старых советских. Про современные стерильные в красивой упаковке нам сразу всё объяснили.

К счастью, есть пока в продаже индивидуальные перевязочные пакеты, сделанные по старым лекалам. Там с качеством бинта всё в порядке.

 

Не надо быть Карлом Марксом, чтобы сообразить: чем приятнее работать доктору, чем более качественные в его распоряжении материалы и инструменты, тем больше шансов на позитивный результат лечения.

 

Так что марля — отнюдь не пустяк. Впрочем, как не пустяк и тот факт, что для изготовления бинта по старому ГОСТу производители транжирили, очевидно, не менее как вчетверо больше х/б-волокна, чем сейчас, под управлением эффективных менеджеров.

 

[DZV]

Курьезы Военной Медицины И Экспертизы

 

прелестные рассказы, не лишенные профессионального цинизма и правды жизни.

 

еще из этой серии есть книжка "криминальные аборты" тоже очень увлекательные истории врача.

[Малыш]

еще из этой серии есть книжка "криминальные аборты" тоже очень увлекательные истории врача.

 

а ссылки нет случайно?

[DZV]

а ссылки нет случайно?

 

вот вроде она http://lib.rus.ec/b/69553

[Poll1248]

ну так Ломачинского всего читать надо, жаль не дописал он Газогенератор.

[ellis]

жаль не дописал он Газогенератор.

 

Паш, напиши фотоотчёт об отпуске, а? (ну в соответствующей теме канеш) :smile3:

[Poll1248]

Курьезы Военной Медицины И Экспертизы

 

прелестные рассказы, не лишенные профессионального цинизма и правды жизни.

 

Кстати, а ведь правда был такой случай когда сам себе аппендицит вырезали, а я думал байка, правда не на флоте.

 

тут с фотками

http://www.zamnoy.com/blogs/88898931/2010-04-20/zhzl_leonid_rogozov

 

ЖЗЛ. Леонид Рогозов

 

Антарктида любит сильных людей. Одним из таких был врач-хирург, участник 6-й Советской антарктической экспедиции Леонид Иванович Рогозов (1934-2000), сделавший сам себе операцию по удалению аппендицита.

Леонид Рогозов родился в семье шофёра Ивана Прохоровича Рогозова (1905 г. р.) и доярки Евдокии Емельяновны (1908 г.р.). Отец погиб на фронте во время Великой Отечественной войны в 1943 году. Вскоре после окончания средней школы в г. Минусинске Красноярского края Леонид поступил в 1953 году в Ленинградский педиатрический медицинский институт (лечебный факультет).

В 1959 году Леонид Рогозов окончил институт и сразу же был зачислен в клиническую ординатуру по хирургии. Однако обучение в ординатуре было на время прервано в связи с тем, что в сентябре 1960 года Леонид отбыл в Антарктиду в качестве врача 6-й Советской антарктической экспедиции на станцию Новолазаревская. Во время этой экспедиции произошло событие, сделавшее 27-летнего хирурга известным на весь мир.

 

На четвёртом месяце зимовки, 29 апреля 1961 года, Леонид обнаружил у себя тревожные симптомы: слабость, тошноту, повышенную температуру тела и боли в правой подвздошной области. На следующий день температура поднялась ещё выше. Будучи единственным врачом в экспедиции, состоявшей из 13 человек, Леонид сам поставил себе диагноз: острый аппендицит. Ни на одной из ближайших антарктических станций не было самолёта, да и плохие погодные условия всё равно не позволили бы выполнить полёт на Новолазаревскую, находящуюся в 80 км от берега. Для того, чтобы спасти жизнь заболевшего полярника, необходима была срочная операция на месте. И единственным выходом в сложившейся ситуации было делать операцию самому себе.

 

 

 

Для этого он подготовил трех ассистентов, которые не имели к медицине никакого отношения - метеоролога Александра Артемьева, механика Зиновия Теплинского и начальника станции Владислава Гербовича. Первый должен был выполнять функции медбрата, в задачу механика входило направлять свет, а Гербович дежурил на случай, если кто-то из его товарищей потеряет сознание.

 

Выполнять операцию ночью 30 апреля 1961 года хирургу помогали инженер-механик и метеоролог, подававшие инструменты и державшие у живота небольшое круглое зеркало. Врач решил обойтись без перчаток, т.к. понимал, что придется на ощупь иссекать аппендикс. В лежачем положении, с полунаклоном на левый бок, врач произвёл местную анестезию раствором новокаина, после чего сделал при помощи скальпеля 12-сантиметровый разрез в правой подвздошной области. Временами смотря в зеркало, временами на ощупь, он удалил воспалённый аппендикс и ввёл антибиотик в брюшную полость.

 

 

 

Спустя 30—40 минут от начала операции развилась выраженная общая слабость, появилось головокружение, из-за чего приходилось делать короткие паузы для отдыха. Тем не менее, к полуночи операция, длившаяся 1 час 45 минут, была завершена. Через пять дней температура нормализовалась, ещё через два дня были сняты швы.

 

В петербургском музее Арктики и Антарктики имеется экспозиция, представляющая хирургические инструменты, которыми Леонид Рогозов выполнил эту операцию.

 

Сам Леонид Рогозов пишет:

 

Я не позволял себе думать ни о чем, кроме дела... В случае, если бы я потерял сознание, Саша Артемьев сделал бы мне инъекцию - я дал ему шприц и показал, как это делается... Мои бедные ассистенты! В последнюю минуту я посмотрел на них: они стояли в белых халатах и сами были белее белого. Я тоже был испуган. Но затем я взял иглу с новокаином и сделал себе первую инъекцию. Каким-то образом я автоматически переключился в режим оперирования, и с этого момента я не замечал ничего иного.

 

Добраться до аппендикса было непросто, даже с помощью зеркала. Делать это приходилось в основном на ощупь. Внезапно в моей голове вспыхнуло: я наношу себе все больше ран и не замечаю их... Я становился слабее и слабее, мое сердце начинает сбоить. Каждые четыре-пять минут я останавливаюсь отдохнуть на 20-25 секунд. Наконец, вот он, проклятый аппендикс!.. На самой тяжелой стадии удаления аппендикса я пал духом: мое сердце замерло и заметно сбавило ход, а руки стали как резина. Что ж, подумал я, это кончится плохо. А ведь все, что оставалось, - это собственно удалить аппендикс! Но затем я осознал, что вообще-то я уже спасен!

 

В 1961 году Леонид Рогозов был награждён Орденом Трудового Красного Знамени. Был отмечен знаками «Отличнику здравоохранения», «Почётному полярнику», а также Почётной грамотой ЦК ВЛКСМ.

 

За свою долгую медицинскую карьеру Рогозов работал в различных больницах. Последнее место его работы - заведующий отделением хирургии лимфоабдоминального туберкулёза Ленинградского (Санкт-Петербургского) НИИ фтизиопульмонологии.

 

Леонид Рогозов работал фактически до последнего дня жизни. Умер он 21 сентября 2000 года от осложнений после операции в связи с раком желудка. Похоронен на Ковалевском кладбище Санкт-Петербурга.

 

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

В 1963 году Владимир Высоцкий посвятил этому событию песню:

 

Пока вы здесь в ванночке с кафелем

Моетесь, нежитесь, греетесь, —

В холоде сам себе скальпелем

Он вырезает аппендикс…

 

Лётчик-космонавт СССР Герой Советского Союза Герман Титов в своей книге «Голубая моя планета» написал:

 

В нашей стране подвиг — это сама жизнь.

 

...Мы преклоняемся перед советским врачом Борисом Пастуховым, впрыснувшим себе вакцину чумы, прежде чем применить её на больных; мы завидуем мужеству советского врача Леонида Рогозова, который сделал сам себе операцию аппендицита в сложных условиях антарктической экспедиции.

[Poll1248]

Как соглашаются на операцию

 

onoff49

 

Информированное согласие на операцию у больного надо брать внезапно, как 22 июня, ровно в четыре часа.

Без объявления и предупреждения.

Лучше всего – на бегу, в коридоре, или в больничном буфете, сунув ему бумаги прямо на засыпанный хлебными крошками стол, между тарелок с недоеденным гороховым супом:

- Распишитесь здесь и здесь!

- А что это, доктор?

- Оно вам надо? После операции - поймёте. Или вы отказываетесь?!

Но тут промашка вышла.

Пришёл больной с незаполненным бланком информированного согласия в руках и говорит:

- Что- то я не понял, на что я, собственно, должен согласиться?

- Так, больной! Где вы это взяли? Кто вам это в руки дал?!

- Вы и дали! Не помните? Хотя, что вы о вчерашнем можете помнить! Я всю ночь читал, но так ничего и не понял. Это моё согласие на операцию, или лицензия на отстрел? И начинается странно: «В начале сотворил Бог небо и землю».

- Больной! Нам наше начальство велело документ этот оформлять подробно и обстоятельно. Так и сказали: «Пишите прямо от Адама и Евы». Мы взяли чуть шире….

- В смысле, бог дал, бог взял?

- Можно и так сказать.

- А это как понимать: «Операция, по независящим от сторон договора обстоятельств, может быть незаконченной»?

- Если вы в ходе операции умрёте, зачем операцию продолжать? Или вы на этом настаиваете?

- Ни на чём я, доктор, не натаиваю. Просто боюсь! Тут у вас столько возможных осложнений описано - страшно читать!

- А вы почитайте инструкцию к любому лекарству. Хоть к аспирину. Там столько особенностей о нём написано, осложнений и побочных действий! Вы думаете, с операцией проще, чем таблетку проглотить?

Эта форма информированного согласия у нас пробная. Пилотная, так сказать. Многое ещё не учтено. А кое о чём никогда и не напишут! Операция может ведь для вас и не начаться!

- Как так?!

- Бывает, ошибётся медсестра или санитарка, да и привезут в операционную не того больного. Хорошо, если анестезиолог его в лицо помнит! Или повезут вас в оперблок через всю больницу, двумя лифтами, да в одном из лифтов и застрянут! Бывало такое. После суток в лифте мало кто на операцию соглашается. А тут, однажды, захотели удалить больному вросший ноготь под наркозом, да и уронили его с операционного стола! Сломал он бедро, разорвалась у него селезёнка. Быстро всё прооперировали , но первое, что увидел больной, очнувшись от наркоза- это свой вросший ноготь на ноге!

- Доктор! Этому анекдоту – сто лет! Я его ещё в детстве. В Америке слышал.

- В Америке? Зачем же к нам приехали? Лечились бы сейчас в Штатах себе и нам на радость. А про ноготь...Про ноготь, это в Америке- анекдот, а у нас – повседневная жизнь!

Всего не предусмотришь. Любая информация о предстоящей операции будет неполной. Но ведь как говорят? «Меньше знаешь- дольше живёшь».

Ладно, слушайте сюда! Я сейчас вам расскажу, как у нас обычно дают информированное согласие на операцию. Купите на почте четыре конверта. Заполните их и отдайте один конверт анестезиологу, второй - санитаркам, что бы, значит, вас вовремя подали на операцию и в нужную операционную, а не в урологическую, как на прошлой неделе! Третий конверт отдайте старшей медсестре. Будут вам после операции все назначения , уход и судно вовремя под зад задвинут, гарантирую!

- Спасибо, доктор! А как заполнять конверты? Карандашом или ручкой? И что писать надо?

- Эээ, больной! Писать ничего не надо! Надо правильно считать!

- Понял, доктор! Всё понял! Так бы сразу и сказали. Не зря, значит, вас всех взяточниками зовут, а вас – всё по матушки и чьим то сыном.

- Что поделаешь! У нас, у всех, одна мать - Россия!

- Понятно, доктор, понятно: трудное детство, голодная юность, учились кое-как, женились неудачно…. Я одно не пойму: кому четвёртый конверт?

-Так, больной! Идите пока в палату, а я ещё раз почитаю вашу историю болезни. Посмотрю анализы, снимки. Мне кажется, что мы что то упускаем в вашем случаи, что то не учитываем… Надо думать. Чуть позже я к вам зайду, и мы ещё раз поговорим.

Больной уходит.

Доктор снимает трубку телефона, набирает номер реанимации.

- Ян Феликсович? Больной Сидоров, которого мы готовили на завтра, оперироваться отказался.

Ты бы, друг любезный, глянул сейчас срочно Петрова из шестой палаты. Да, с фалькс менингиомой. Взяли бы его завтра, вместо Сидорова…. Да не волнуйся ты так! Петров, в отличие от Сидорова, дал полное информированное согласие на операцию. В столе у меня лежит. Придёшь – почитаешь.